Игорь ТАРАСЮК, начальник Государственного управления делами при Президенте Украины: `...Поверьте, я не бедный человек...`

“Бизнес”, 13 червня 2005 р.

– Вы уже определились окончательно с концепцией реформирования ГУД. Зачем вам столько всего?

– Пока мы определились с тем, что ГУД как структура остается. Но при этом мы лишаем ДУСю самой "зловон­ной" функции – права распоряжаться государственным имуществом по собс­твенному усмотрению. По этому поводу уже вышел Указ Президента.

– Иными словами, Госуправделами ли­шили главного источника заработка. По слухам, ваши предшественники неплохо зарабатывали на незаконном отчуждении имущества...

– Кто вам сказал, что ГУД или мой предшественник Игорь Бакай делали что-либо незаконно. У него на руках был Указ Президента №144, в котором четко было сказано, что ГУД имеет пра­во отчуждать имущество, продавать его, сдавать в аренду, создавать СП.

А вот зачем было подписывать та­кой Указ – это другой вопрос. Теперь

мы сосредоточимся на нашей главной функции – обеспечивать деятельность высших должностных лиц государства. Правда, теперь будем работать на дого­ворной основе с КМУ или ВР, и в рам­ках этих договоров будем обеспечивать деятельность руководства или же других чиновников.

– Давайте подробнее остановимся на структуре ГУД. От чего вы будете отка­зываться в первую очередь?

– Начну с того, что мы оставим. Это в первую очередь все предприятия и объ­екты, которые непосредственно обеспе­чивают жизнедеятельность Президента и высшего руководства страны. Затем в ГУД мы планируем оставить и бывшее Четвертое управление, в которое входят поликлиники и больница "Феофания". Санаторные учреждения мы пока тоже оставим. Более того, сейчас идут су­дебные процессы о возвращении в гос­собственность санаторных учреждений, проданных незаконно. В частности, мы

будем расторгать контракт с Внешторг­банком по продаже им дачи "Глициния". Также будем добиваться возврата в го­сударственную собственность гостиниц "Днепр" и "Украина". Что касается пе­чально известной гостиницы "Днепр", то по ней уже есть судебное решение, при­знающее операцию по отчуждению неза­конной.

– Все-таки есть шанс вернуть "Глици­нию"?

– Там очень хитрый договор. Схема такая: россияне перечисляют нам 30% суммы, а мы передаем им право собс­твенности. Уже после оформления всех документов касательно земли они допла­чивают остальное. Проблема сейчас и с парком вокруг "Глицинии". Мы на рос­сиян землепользование не оформляли, и договор можем расторгнуть. Но в этом случае придется платить штраф – 30% суммы сделки. Это около 12 млн грн.

– Вы уже окончательно разобрались с теневыми схемами работы своих предшественников? Какой, по вашим оценкам, ущерб государству был нанесен деятель­ностью г-на Бакая?

– Есть конкретная цифра – 800 млн грн. Она указана в акте проверки. А схе­мы были простые. К примеру, распо­ряжением руководителя ГУД создавали госпредприятие и этому госпредприя­тию передавали объекты недвижимос­ти, принадлежащие ГУД. Потом это гос­предприятие хоронили, а собственность отчуждали. Мы уже закончили полную ревизию наших объектов. Всплывают очень интересные объекты, вот, напри­мер, у нас в гараже обнаружилась яхта.

– Чья яхта?

– Мы спрашиваем сотрудников: что это за яхта? Оказалось, никто не знает...

– И что вы с ней сделали?

– Поставили на баланс...

– За ГУД закреплены 47 тыс. льготни­ков. Что это за люди?

– Мы их называем прикрепленный контингент. Это бывшие и нынешние госслужащие, которые имеют льготы по медицинскому обслуживанию, право на льготное санаторно-курортное обслужи­вание, право на дачи.

– И во сколько обходится государству такая благотворительность?

– Я точно не могу сейчас сказать, но сумма приличная. У меня по этому по­воду есть идея. Можно, например, про­дать все государственные санатории и монетизировать льготы. Чтобы дать каж­дому чиновнику определенную сумму. Он сам обращался бы на рынок, поку­пал себе путевку, а мы бы частично ком­пенсировали ее стоимость.

– Кому из представителей власти сейчас положена госдача?

– Это Президент, премьер и спикер, вице-спикеры, министры – как быв­шие, так и нынешние, и целый ряд чи­новников (работники судов, прокура­туры, ЦИК). Все это регламентировано соответствующими нормативными до­кументами Кабмина, Верховной Рады, Президента...

– А мы знаем, что многим нынешним министрам дач не хватило...

– Это неправда.. Многие просто не об­ращались. Фонд дач у нас есть. Большая часть министров обратилась с просьбой о предоставлении дачи. Причем они об­ращались таким образом: закреплена за их министерством дача, они просили ее передать в распоряжение министра или его зама.

– Себе вы госдачу присмотрели?

– Да. Машинами, кстати, пользуюсь негосударственными.

Езжу на авто, которые принадлежат "Мироновскому хлебопродукту". Это

BMW, Audi, Mercedes. Часть из них в аренде.

– А Виктора Андреевича на чем возят?

– У Президента бронированный Mercedes.

– Кто был при Бакае основным постав­щиком автомобилей в АП?

– Автомобильный дом г-на Васадзе.

– А сейчас у кого машины покупаете?

– Пока ни у кого. Денег нет.

– Скажите, в кабинете Президента уже закончен ремонт?

– Там и ремонта как такового не было. Мы просто мебель сменили. Виктор Ан­дреевич привез свою старинную мебель, которую сам когда-то покупал. Но я бы не сказал, что она имеет большую анти­кварную ценность.

– А куда делась вся обстановка из ка­бинета Леонида Даниловича? Мраморный столик за $15 тыс., фарфор, кресла по $19 тыс., диваны, скульптуры?

– Никуда не делась. Стоит у нас на балансе.

– А какую вы хотели бы закупить ме­бель для Секретариата Президента?

– Сюда ничего не хочу покупать.

– Это как понимать?

– Ну, вы же видели это здание (Сек­ретариат Президента. – Ред.), его ко­ридоры... Какую мебель сюда можно ку­пить, чтобы она отвечала стилю и духу этого здания? Кроме столов, покрытых зеленым сукном сталинских времен, сюда ничего не подойдет.

– Именно поэтому Мариинский дворец рассматривается как будущая резиденция Президента?

– Там совсем иной дух и природа. И самое главное – туда можно поставить мебель, которая будет отвечать тому сти­лю, и это будет прекрасно. Мы же ви­дим, что французы, американцы, росси­яне проводят приемы в интерьерах, где мебель отвечает исторической эпохе.

– Насколько нам известно, Президент попросил вас продумать интерьер будущей резиденции в украинском духе...

– Когда Президент меня представлял, он сказал, что хочет, чтобы Секретари­ат Президента наполнился украинским духом. Я походил по этим коридорам и подумал: ну поставим мы тут выставку, еще что-то сделаем. Но содержание-то не изменим. Ведь тут когда-то сидел Каганович и отдавал приказы, чтобы за­бирали последнее зернышко из

села. Понимаешь, что здесь уже ничего нельзя сделать, чтобы здание вдохновляло на что-то.

– Сколько будет стоить ре­конструкция Мариинского двор­ца?

– Сколько будет стоить вся реконс­трукция? Самые тяжелые и дорогосто­ящие работы связаны с укреплением склона. Склон неукрепленный, сполза­ет, из-за этого появляются трещины и рушится сам Мариинский дворец. Ког­да уже будет сделан и утвержден проект, только тогда можно будет говорить о смете и думать, где эти деньги взять.

– И у кого вы эти деньги будете брать?

– Рассматривается три источника: бюджет, прибыль предприятий, которые находятся в ГУД, и помощь бизнеса или частных лиц.

– Ваше обращение к бизнесменам с просьбой профинансировать реконструк­цию резиденции Президента вызвало мно­го шума...

– Пресса меня клюет за это, мол, это неправильно, снова бизнес "нагибают"...

– А вы считаете нормально, когда на­логоплательщики должны дополнительно оплачивать ремонт в новой резиденции Президента?

– Наша концепция заключается не просто в строительстве очередной ре­зиденции для Президента. Нам нужно вдохнуть жизнь в Мариинский дворец. Чтобы его сберечь. Хотя бы потому, что он является ценнейшим памятником культуры Украины. Мы же не говорим, что Виктор Ющенко там должен жить. Мы делаем историческую резиденцию для Президента Украины, он будет там работать и принимать гостей.

– А сколько всего резиденций у Прези­дента Украины?

– Если не ошибаюсь, 11.

– Что вы предложите взамен людям, которые вложат деньги в Мариинку?

– Мы заключим договоры. И скажем: на этой свае, которая будет забита в этот склон, вы будете иметь право уве­ковечить свое имя на табличке. И это будет абсолютно публично. И на этом наши отношения с частными лицами или инвесторами закончатся. Можно без табличек, можно с ними – кто как захочет.

– И вы считаете, что крупные бизнес­мены, вложив в это дело деньги, не будут просить чего-то большего?

– А чем я могу им помочь? Ну разве что дать путевку на льготных условиях.

– И что, нашлись уже желающие бес­корыстно помочь Президенту?

– Я на это очень надеюсь. Ведь это хороший проект. Может, сделаем откры­тое обращение. Пожалуйста, на такой-то счет без всяких обязательств. Не полу­чится, будем пытаться выкрутиться через госбюджет или еще как-нибудь. Часть денег мы получим от продажи имущест­ва, которое у нас имеется. Но Президент

правильно сказал, что с протянутой ру­кой ходить не будем.

– Как стать вашим поставщиком? Что в основном вы покупаете?

– Первое – это бензин, автомобили, самолеты, керосин для самолетов, авто­запчасти и все, что связано с транспор­том. Второе – продукты питания. Сюда входят спиртные напитки, вода, мясо и т.д. Кроме того, это цветы. Проводим конкурсы в соответствии с бюджетом, бюджетными постановлениями. То есть тендеры по закупке. Потом мобильная связь, ордена, бумага, множительная техника, компьютеры и все, что связано с любой бюрократической деятельнос­тью. Ничем не отличаемся от структур офисного типа.

– А какие объемы закупок?

– За 2005 год проведено уже 15 тенде­ров (до моего прихода в ГУД) на общую сумму 13403,87 тыс.грн.

– В прессе было много претензий к Ба-

Я отношусь к нынешней работе как к службе в армии. Отдаю свой долг государству.

каю по поводу откатов и непрозрачных тендеров при закупках...

– Мы создали тендерную комиссию, куда вошли новые работники. И будем придерживаться абсолютно прозрачной схемы закупок. Как это делалось рань­ше? Писалось письмо в адрес КМУ с просьбой обсудить процедуру тендера с одним участником в связи с тем, что данный товар выпускает только этот производитель, и т.д. И тогда принимал­ся этот единый поставщик как моно­полист. Сегодня мы такую процедуру в принципе исключаем.

– Вы уже начали проводить тендеры?

– После того как решим организаци­онный вопрос, будем проводить.

– Вы обещали назвать фирмы, которые поставляли мебель, технику, продукты...

– Я не обещал называть конкретные фирмы.

– Почему?

– Что вам скажет название фирмы-"однодневки", которая открывалась для одной операции? Если бы это были ре­альные производители, то и цены были бы другие.

– А как же тендер на бензин, который был объявлен в начале года?

– Это было до меня. Тендер на обес­печение бензином проводился в январе

этого года, и одна из компаний выигра­ла его. Тендер длился год.

– Что это за компания?

– "Рось-2".

– Вы можете назвать группы товаров, которые в ближайшем будущем будут за­купаться?

– Оргтехника, компьютеры, офисная техника, самолет для Президента.

– Речь идет об Airbus, который г-н Ба-кай заказал для Леонида Даниловича?

– Нет, почему? На внутренние пере­возки мы рассчитываем купить Ан-74. Всего будет два самолета.

– К вам, как к руководителю ГУД, уже приходили люди с предложениями?

– Приходили.

– И что предлагали?

– Не важно. В таких случаях я гово­рю: на эту сумму уменьшите стоимость продукта, и это меня устроит. Я не для того сюда пришел, чтобы размениваться на вещи, связанные с материальной за­интересованностью, и т.п.

– А зачем вы согласились на эту долж­ность с зарплатой 3,5 тыс.грн.?

– Меня попросил Президент. Поверь­те, я не бедный человек, который станет размениваться на 1000 или 500 долларов.

– Людям вашего уровня предлагают со­тни миллионов...

– У меня есть свой бизнес, дающий мне доход, за который я живу. Я отно­шусь к нынешней работе как к службе в армии. Отдаю свой долг государству, которое вырастило меня и воспитало. И буду делать все, чтобы помочь государс­тву, его имиджу, бюджету и т д. Это для меня главное.

– Ваш бизнес имеет потенциальный ин­терес в ГУД...

– Ну что может купить ГУД у "Нашей Рябы"? 10 кг грудинки и все...

– Значит, грудинку все-таки у вас заку­пают?

– Нет. На самом деле мы не принима­ли участия в тендере.

– Вы лично были знакомы с Игорем Бакаем?

– Да, когда я вел бизнес с НАК "На-фтогаз України", он был главой этой компании. Еще мы были депутатами одного созыва. Но больше у меня с ним никаких отношений не было.

– Сколько доходов вы задекларировали в прошлом году?

– 5,4 млн грн.

– Как вы относитесь к предложению Президента снести верхние этажи гости­ницы "Киев" и дом на ул.Грушевского, 9А?

– Склоны Днепра – это заповедные места. Там вообще строить ничего не­льзя.

Версія для друку

На першу сторінку