Об Антоне Бутейко можно говорить как о человеке, оставившем свой след в истории украинской дипломатии. Достаточно вспомнить его внушительный послужной список. А. Бутейко возглавлял службу Президента Украины по международным вопросам, был первым заместителем министра иностранных дел, руководил парламентской группой в Верховной Раде по связям с США, более шести лет проработал в секретариате ООН в Нью-Йорке, служил послом в США и Румынии. При этом как дипломат Антон Денисович всегда отличался своими нестандартными взглядами по многим вопросам международных отношений. Он не раз занимал принципиальную позицию, отстаивая интересы Украины и не соглашаясь с официальной точкой зрения руководящих лиц ведомств и государства. Быть таким Антону Бутейко позволяют не только его универсальные знания и широкое мировоззрение, но и впитанные им демократические ценности, гражданская мораль и действительно высокие правила этики, которыми отличается каждый профессиональный дипломат. Об этих качествах, а также о многообразном и непростом дипломатическом опыте мы беседуем с А. Бутейко.

— Антон Денисович, можно ли говорить о том, что украинские дипломаты представляют собой наиболее продвинутую часть общества?

— Значительная часть украинских дипломатов как раз и являются таковыми, но прежде всего — они честные и высокопрофессиональные специалисты. Дело в том, что украинская дипломатия уникальна. Украинские дипломаты приобрели опыт защиты интересов страны в период становления государства, и это делалось в сотрудничестве и противоборстве почти со всеми самыми крупными игроками на международной арене — с Россией, Западной Европой, Соединенными Штатами. Украина отстаивала свои интересы в условиях тотальной изоляции практически до конца 1994 года. К нам приезжали, нам улыбались, но, по сути, это была изоляция. Только после подписания трехстороннего соглашения об уничтожении ядерного оружия Украина получила «зеленый свет».

Экономическая же изоляция в отношениях с государствами Европы была до 1998 года. Первые шаги по развитию экономических отношений Украины с европейскими странами начались после ратификации Европейским Союзом соглашения о партнерстве и сотрудничестве с нашей страной.

— Существует ли такое понятие, как дипломатическая культура, и в чем она заключается?

— Я бы сказал, что дипломатическая культура состоит из знания профессиональных правил и общей культуры. Дипломат должен быть очень разносторонне и глубоко подготовленным человеком. Он может быть брошен на какой угодно участок работы — сегодня заниматься одними вопросами, завтра — другими. На переговорах он должен быть экспертом в любых вопросах. Причем порой даже лучшим, чем отраслевой специалист, который владеет узкой информацией. Дипломат же в силу специфики своей работы должен владеть информацией во многих отраслях. Помимо этого, дипломатическая культура формируется нормами дипломатического протокола. С помощью протокола можно не сказать ни единого слова, но при этом поднять или опустить человека.

Например, никто из государств стран НАТО не сказал ни одного плохого слова в адрес главы украинского государства. Однако на последнем саммите блока в Праге главы ведущих государств в связи со многими моментами, и прежде всего из-за известного «кольчужного скандала», продемонстрировали свое негативное отношение к Президенту Украины. Рассадка за столом переговоров в НАТО всегда велась в соответствии с английским алфавитом. В данном случае ее сделали на основании французского алфавита, в результате чего Л. Кучма оказался далеко от президента США и премьера Великобритании. Никогда ранее в практике НАТО ничего подобного не было. Но это — протокол. Те, кто не понимает таких вещей, могут на них не обратить внимания.
Так же, как многие не обратили внимания на такую деталь при закрытии года России в Украине, как оформление сцены. Надписи над сценой сверху были по-русски, а снизу — по-украински. Тем самым значение украинского государства и тех людей, которые присутствовали на церемонии, было умалено. Надписи всегда должны идти рядом: слева и справа. Это первое. Второе. В свое время за антиукраинское поведение и антиукраинские заявления рассматривался вопрос о признании Ю. Лужкова персоной нон-грата. И вдруг на закрытии года ему отводят место рядом с экс-президентом Украины Л. Кравчуком. При этом Кравчука посадили справа от Лужкова, что на языке дипломатического протокола означает, что экс-президенту Украины оказывается честь сидеть рядом с мэром Москвы. Это унижение национального достоинства. И если этого не понимают простые граждане, то дипкорпус иностранных государств в Киеве на это реагирует, и послы шлют депеши руководству своих государств.

— Отличается ли дипломатическая культура разных стран?

— Конечно. Основа дипломатической культуры — дипломатический протокол. Он является общемировым, но у каждой страны есть свои правила, есть дипломатическая культура ведения переговоров, целые дипломатические школы. Вести переговоры с россиянами, например, исключительно сложно, они не придерживаются никаких правил, правовые аргументы для них не работают. Сложно вести переговоры с румынами — они не держат своего слова. Непросто с немцами и американцами. Но они воспринимают правовые и политические аргументы. Могут давить, добиваться своего, но к аргументам партнера относятся с должным уважением.

Исключительно интересной является переговорная культура Великобритании. В свое время эта страна была огромной империей и накопила большой дипломатический опыт — уникальный и тонкий одновременно. Англичане якобы идут на компромисс, то есть договариваются, скажем, 50 на 50. Но когда соглашение на 50% уже выполнено, они пытаются оставшиеся 50% поделить еще пополам. Этот опыт мне знаком еще со времен переговоров относительно раздела мирового океана, длившегося в течение 13 лет. В ходе очень интересных, многоплановых, но исключительно жестких переговоров во время моей работы в секретариате ООН я имел возможность познакомиться с дипломатической культурой разных стран. Исключительно интересная и, конечно же, своеобразная дипломатическая культура Японии, Китая, Индии.

— От чего зависит карьера дипломата? В частности, почему кто-то получает назначение в Штаты или Британию, а кто-то — в Зимбабве?

— Это зависит от человека и от его связей. До того как попасть на дипломатическую работу в Штаты, я, например, работал в Украине первым заместителем министра иностранных дел и, как говорится, «сидел на американском направлении». С другой стороны, в США исключительно большую роль в принятии решений играет Конгресс. Я же, работая в Верховной Раде, возглавлял группу парламентариев Украины по связям с США. Поэтому на многих парламентских Ассамблеях НАТО, ОБСЕ и других имел возможность контактировать и устанавливать достаточно близкие личные контакты с сенаторами и конгрессменами США. Поэтому, когда приехал в Вашингтон, проблем с установлением контактов на высоком уровне у меня не было, что для посла сравнительно небольшого государства обычно представляет большую сложность.

Во время работы послом Украины в США у меня была уникальная группа из 32 конгрессменов и сенаторов США — так называемая группа сотрудничества и поддержки Украины. Вместе с руководителями украинских организаций каждую вторую среду месяца мы имели ланч с этой группой в Конгрессе. Конечно, предметом нашего рассмотрения была тематика украинско-американских отношений. Эта достаточно мощная политическая группа благотворно влияла на отношение американской администрации к Украине. Именно благодаря этому нам удалось в тот период блокировать сокращение экспорта украинского металла на рынок США, «пробить» украинско-норвежско-американско-российский проект «Морской старт», использующий ракеты «Зенит» украинского производства для запуска коммерческих спутников.
Вопросы лоббировались и через конгрессменов, и через президента Соединенных Штатов, которому во время встреч вручались документы. Именно благодаря таким персональным контактам в 1999 году товарооборот между Украиной и США впервые стал в пользу нашей страны. Из минусового сальдо в несколько сотен миллионов долларов он стал для Украины плюсовым почти на $200 млн.

Помню, как пришлось защищать интересы наших металлопроизводителей. Я пришел к главному лоббисту металлургических интересов Америки, чтобы договориться о невключении Украины в список государств для уменьшения экспортных поставок металла на американский рынок. В этот момент в его кабинете оказались металлурги из Питтсбурга. Он предложил мне объяснить им, почему для Украины Америка должна сделать исключение. У нас состоялась очень содержательная беседа, в которой я приводил много технических параметров работы металлургического комплекса Украины. В конце я сказал: «Господа, скажите, какая еще страна в мире сделала для безопасности Соединенных Штатов столько, сколько Украина?» Это был невиданный ход — чтобы какая-то «козявка» рассказывала американцам о том, что что-то сделала для Америки!

Я объяснил присутствующим, что над их головами висело более двух тонн ядерных боеприпасов, которые могли быть запущены с территории Украины и которые мы добровольно уничтожили. Для того, чтобы противостоять такому ядерному потенциалу, американцам нужно было расходовать в год не менее $60 — 80 млрд. И теперь, когда речь идет о каких-то сотнях миллионов для Украины, они не хотят сделать ответный жест? И это сработало.

— Профессия дипломата овеяна романтикой. Это действительно так?

— Существует мнение, что работа дипломата, жизнь в другой стране замечательны. Но даже в статусе дипломата жизнь вдали от родины психологически некомфортна. Сама же работа, которую любишь, трудной быть не может. Тем не менее, это сложная работа, и так сложилось, что особой романтики я в ней не нашел. Это очень кропотливый труд, требующий глубоких профессиональных знаний, работы в кабинете с раннего утра до поздней ночи. Нередко переговоры затягиваются на всю ночь. Например, первые переговоры государства Украина с россиянами проходили с 5 на 6 ноября 1991 года и длились всю ночь. До 6 часов утра мы отрабатывали итоговый документ визита Президента Л. Кравчука в Россию по приглашению Б. Ельцина.

В рамках Организации Объединенных Наций также нередко велись переговоры в подобном жестком режиме. Применялась следующая практика. Когда в назначенный последний день переговоров результат все еще не получен, в 23 часа 58 минут часы в зале для переговоров останавливались, и переговоры продолжались до тех пор, пока не приходили к соглашению.

Наиболее психологически сложным в моей практике стал эпизод, когда наши граждане, среди которых был и сын работника МИДа, были захвачены заложниками в Чечне. Я работал тогда первым заместителем министра иностранных дел. Так случилось, что в тот же день в Сомали захватили австрийское судно с украинским экипажем, и один из наших граждан был убит. Туда нужно было послать представителя консульского учреждения и офицера безопасности, зная, что они сами могут стать заложниками. Параллельно решался вопрос с Чечней. Тогда мои достаточно жесткие контакты с Масхадовым завершились освобождением наших людей. Это было очень сложно, но по окончании я получил огромное моральное удовлетворение. Ведь в то время даже не верилось, что людей можно освободить без выкупа. После этого ко мне обращались послы некоторых государств, граждане которых также были захвачены в Чечне, с просьбой поделиться опытом.

Виктория ГРАНИНА

“ИнвестГазета”, 29 червня – 05 липня 2004, № 26, http://investgazeta.net/?p=news&news_id=16051